Сакрализация и десакрализация языка религии или вызов New Age традиционным религиям

И. В. Богачевская, Институт философии им. Г. С. Сковороды НАНУ, Киев

В кругу как лингвистов, так и религиоведов, занимающихся проблемами языка религии, существует распространенное убеждение в том, что язык, на котором мы говорим сегодня, стремительно десакрализуется. Причем этот процесс, по мнению большинства исследователей, начался не вчера и закончится не завтра. Ньютоно-картезианская картина мира, определявшая последние столетия рациональное мировосприятие человека &#171,нашей цивилизации&#187, обусловила первую волну десакрализации понятий, имевших для человека с древнейших времен сакральный смысл. Именно тогда, например, при упоминании словосочетания &#171,Млечный путь&#187, европеец перестал представлять себе сюжеты мифологии, а стал ассоциировать это выражение с картинками звезд и галактик из учебников по астрономии и собственной верой в возможности покорения зияющих бездн мироздания силой человеческого разума. Вторая волна десакрализации, окончательно изгнавшая из этого словосочетания &#171,высокий смысл&#187,, докатилась до нас в конце ХХ века. Сегодня, по крайней мере у нас, в Украине, при упоминании млечного пути в сознании человека возникает не традиционный мифоло­гический &#171,чумацкий шлях&#187,, а шоколадный батончик Milky Way, который, если верить навязчивой рекламе, &#171,гораздо полезнее молока&#187,.

Этот пример показывает процесс &#171,профанизации&#187, смыслов не только архаических или мифологических понятий, но и более поздних сакральных категорий христианства. Если в нашем примере &#171,источником&#187, профани­рования сакрального понятия выступала &#171,идеология потребления&#187,, то для таких понятий, как &#171,духовность&#187,, &#171,нравственный идеал&#187,, &#171,заповеди&#187, и т. п. таким источником становится &#171,политическая риторика&#187,, превращающая сакральные смыслы нравственных категорий и гуманистических идеалов в стертые штампы публичной фразеологии.

В языке традиционных религиозных деноминаций со времени Реформации наблюдается та же устойчивая тенденция к десакрализации. Она выражается в христианстве, в частности, в замене традиционных сакральных языков (греческого, латинского, для славян &#151, церковно­славянского и др.) в богослужении на национальные языки. Перевод Библии на большинство национальных языков &#151, наглядный пример этого процесса.

Эта на первый взгляд прогрессивная, демократическая тенденция в религиозной жизни имеет свою обратную сторону. Она запускает механизм десакрализации религиозного языка. Соприкасаются и начинают частично совпадать две изначально разные картины мира: сакральная и профанная, религиозная и обыденная. Утрачивается разница между принципиально отличными друг от друга языковыми стратегиями, накладываются друг на друга и размываются разные семантические поля, то же происходит с прагматическими аспектами речи.

Многие ортодоксальные христианские богословы, прежде всего в православных церквях, начали бить тревогу и говорят, что единственный способ противостоять этой волне утраты сакральных смыслов в человеческом языке &#151, возврат к существовавшей с древнейших времен во всех развитых религиозных системах практике разделения языков: сакрального, обслуживающего религиозно-нравственную жизнь людей, и профанного, употребляемого в повседневной обыденной жизни, запрет или хотя бы строгое ограничение использования национальных языков в литургической практике.

Не обсуждая реальность и эффективность таких мер, обратим внимание на прямо противоположные процессы, происходящие в зоне &#171,религиозного творчества и созидания&#187, современного человечества, в так называемых &#171,новых религиозных течениях&#187, (НРТ).

Язык любого религиозного течения, которое можно отнести к НРТ, безусловно создается на основе лексики наиболее употребимого и всем понятного национального языка того региона, в границах которого действуют адепты этого течения. Он понятен абсолютно всем жителям данной страны. Иначе на приток в движение неофитов сразу бы налагались сдерживающие языковые факторы, что, по понятным причинам, прямо противоположно целям лидеров любого религиозного движения. Однако, при более детальном анализе выясняется, что каждое такое направление, течение, или, если хотите, секта, имеют свою собственную лексику для обозначения основных концептуальных понятий своего движения.

Последователи &#171,учения Дона Хуана&#187, Карлоса Кастанеды узнают друг друга по употреблению формулировок типа &#171,путь сердца&#187, (Path with Heart), &#171,личная сила&#187, (Personal Power), &#171,путь воина&#187, (Warrior Way of Power), &#171,здесь и сейчас&#187,, &#171,точка сборки&#187,, &#171,место силы&#187,. Сакральный смысл слов этого ряда возникает из контекста, в качестве которого в данном примере выступают книги Карлоса Кастанеды, играющие для его последователей роль &#171,сакрального текста&#187,. При этом сакрализоваться, наполняясь новым, религиозным смыслом, могут как употребимые в обычной речи слова, так и специально созданные.

Пожалуй, самый развитый сакральный язык, по которому идентифицируют друг друга сайентологи и последователи дианетики во всем мире, имеют последователи Рона Хаббарда. Этот язык, в отличие от других языков НРТ, кодифицирован. Сакральные слова, которые ввел в религиозную лексику своих учеников Хаббард, составляют специальные словари.

В соответствии с распространенной классификацией новых религиозных течений можно выделить и классифицировать сакральную лексику, общую для неохристианских, неоориенталистских теософских, неоязыческих, сайентоло­гических и других направлений НРТ. При всем различии вероучительных положений и разнообразии культовой практики всех последователей неохристианства, например, объединяет Библейская лексика, само имя Христа, Спасителя, понятия &#171,искупления&#187,, &#171,спасения&#187,, &#171,крещения&#187,, &#171,покаяния&#187, и т. п., хотя каждая деноминация может вкладывать в них свой собственный смысл. Все неоориенталисты употребляют слова &#171,карма&#187,, &#171,просветление&#187,, &#171,гуру&#187,, &#171,медитация&#187,, хотя практики их могут разительно отличаться.

Необходимость НРТ процесса &#171,новой сакрализации&#187, обусловлена рядом факторов, среди которых на первое место мы бы поставили необходимость (свойственную любой религии) сломать в сознании неофита старую систему мироописания, которая в значительной степени стоит на языковом фундаменте, и предложить адептам своего направления новое описание мира на новом языке.

НРТ практически реализуют принцип языковой относительности и языкового детерминизма, в соответствии с которым мы воспринимаем мир так, как он описан в самой универсальной и доступной картине мира &#151, в языке, на котором говорим. Лидеры НРТ исповедуют принцип, согласно которому, для того, чтобы изменить окружающий мир, необходимо в первую очередь изменить язык людей, которые его населяют. Каков язык мироописания &#151, таков и описываемый им мир.

Новый язык, с одной стороны, отделяет мир последователей нового религиозного культа от других людей, с другой &#151, объединяет едино­мышленников, создает для их общения особый контекст, служит для них общим семантическим полем. Пользуясь терминологией аналитической философии и позднего Витгейнштейна, можно утверждать, что последо­вателей НРТ во многом объединяют общие языковые стратегии, общие языковые игры. Последователи традиционных религий и адепты НРТ играют в разные языковые игры: одни и те же слова, которые они употребляют, имеют разное значение. Можно сказать, что они не один и тот же мир видят по разному, но видят разные миры. И у этих миров нет между собой точек соприкосновения. Язык НРТ &#151, язык &#171,избранных&#187,, причастных эзотерическому знанию, &#171,посвящен­ных&#187,, его статус по определению выше статуса обыденной речи, он обслуживает специфические &#151, духовные потребности личности. Эзотерич­ность, узкий круг применения, защищает базовые понятия учения от возможности превращения в бытовые фразеологические обороты или расхожие словесные штампы. На наших глазах идет процесс формирования сакральных языков Нового Времени (New Age).

Таким образом, сегодня мы наблюдаем две противоположные тенденции развития языка религии: в традиционных религиях усиливаются процессы демифологизации и профанизации смыслов, в то время как в новых нетрадиционных религиозных течениях стремительно происходит сакрализация и мифологизация языка и смыслов, им выражаемых.