Семантическое сходство пространственно-временных представлений в мифологических и религиозных системах

Батуркин М. Г. Институт Философии имени Г.С.Сковороды НАНУ, Киев

Пространство и время -- важнейшие категории культуры. Без них немыслимо рассмотрение проблем мифологии, религии, искусства, науки, ибо они образуют основную систему координат, в рамках которой возникают, функционируют и развиваются явления, характерные для этих форм сознания.

Мифология -- универсальная идеология эпохи первобытности и праоснова многих позднейших элементов и явлений в культуре человечества. Специфика мифологических пространства и времени -- это специфика мифологии вообще как раннего этапа развития человеческого сознания, проявляющая себя во всем, что укладывается в ее рамки. Сверхзадача мифологии -- осмысление, а значит освоение мира, окружающего человека.

Освоение или «одомашнивание» (термин А. Леруа-Гурана) пространства и времени -- «это прежде всего проблема семиотического характера». А.К. Байбурин так определяет общие моменты восприятия освоенного пространственно-временного континуума: «Освоенное пространство,-- всегда семантизированное пространство, подвергшееся некоторой ценностной акцентировке, содержание, приписываемое освоенному пространству,... наиболее адекватно описывается с помощью таких категорий, как свое, близкое, принадлежащее человеку, связанное с понятием доли, судьбы; главное (сакральное)» (Жилище в обрядах и представлениях восточных славян.-- Л., 1983.-- С. 18).

Мифологическими характеристиками пространства являются его одухотворенность, конкретность (насыщенность материальными предметами), неразрывная слитность со временем, организованность, т.е. членение на составляющие, основанные на бинарной классификации (север -- юг, правое -- левое, верх -- низ). Взаимосвязанность пространства с числом (основа не только будущих оккультных учений, в частности, нумерологии, но и наук -- астрономии, геометрии); пространство идентично освоенной вселенной (космосу) и противостоит непространству (хаосу), т.е. всему, что не освоено, не осмыслено и соответственно не является территорией «первотворения», на которой совершают свои поступки, деяния, акты творения первые боги, первые люди, культурные герои.

Мифологическое время является атрибутом необходимого компонента любой мифологической системы -- космогонических мифов (во многих из которых в главной роли выступает демиург -- творец и упорядочиватель вещей). Поэтому мифологическое время -- это, прежде всего, правремя, время «первотворения», т.е. появления на земле и на небе всего, что на них было с незапамятных времен (ландшафта, животных, растений-- всей природы и культуры); само оно неизмеримо, но служит точкой отсчета, с которой начинается то, что возникло потом.

Понятие «время» в современном смысле слова -- достаточно позднее. По замечанию Н.Я.Марра, «О времени человечество долго и долго понятия не имело» (В.А. Миханкова, Николай Яковлевич Марр.-- М.-Л., 1949). Так, в древнейших греческих мифах существуют божества Ночь и День, но отдельного божества Времени нет. По мифологическим представлениям множества народов день и ночь вовсе не появляются одновременно. День появляется значительно позднее, сначала была только ночь.

Будучи неизмеримым линейно, мифологическое время замкнуто в циклы, в которых постоянно воспроизводит [по образному выражению Е. М. Мелетинского] (Поэтика мифа.-- М., 1976) -- «топчется», «кружится» в календарных обрядах акт первотворения мироздания; благодаря реально повторяющимся календарным циклам время мифологическое и время эмпирическое как бы сосуществуют одновременно, не мешая и не противореча друг другу, поскольку они в разных измерениях.

Удивительное структурно-семантическое сходство в планировке неолитических поселений, античных и средневековых городов, храмов и монастырских комплексов трех ведущих конфессий мира (буддизма, христианства, ислама) и их восточных и западных предшественников, как справедливо отмечает А. Леруа-Гуран, не надо искать ни в магии, ни в каббале, ни в иных «секретах» наших предков, они -- следствие поисков и раздумий человека над упорядочивающим началом во вселенной среди природного хаоса. Результаты этих раздумий и поисков составляют семантическое зерно мифологии любого народа.

Отличительной чертой монотеизма является то, что здесь время зависит не от природы, но от Бога. Псалмы восхваляют времена и сроки, установленные Всевышним. Пророки предрекают события, предопределенные Божией волей. Идея будущего господствует и в персидской религии. Главным в ней является поражение Аримана и начало нового периода. Здесь не Бог спасает человека, а человек спасает сам себя, водворяя добрый порядок в мире. Отсюда восхваление в Авесте крестьянина и скотовода.

Индийская философская и религиозная традиция дала обратное мифическое представление о времени. Тут тоже ожидание конца времени. Но этот конец будет дан сквозь ясность и глубину мысли. Если в Авесте Сон -- злой демон, то Упанишады толкуют мышление как погруженность в сон. Это путь к Браме. Отсюда вытекает восприятие времени, которое ярче всего дано в буддийских источниках. Учение Будды сохраняет из времени только момент становления и возникновения, что равносильно и страданию. Страдание возникает из жажды к удовольствию, к становлению и к прошлому. Исповедуется вечность становления; и в становлении нет конца, как и нет цели. Здесь, в противоположность как библейским пророкам, так и Авесте, целью является не конец времени, а прекращение времени и становления. Не конец времени спасает людей, а уничтожение всех времен со всем их содержанием. Не менее значительная концепция времени в китайской религии. Этика даосизма также имеет главным принципом недеяние (у-вей) и покой. Надо в себе породить всепорождающую и всепоглощающую «пустоту» Дао. Но, в отличие от буддизма, в даосизме важно не преодоление, но сохранение себя и даже своего тела и всех его форм. Тут преодолевается не время, но изменения во времени. Бытие тут -- вне временного потока, хотя это не небесное, а земное бытие. Конкретно, это неменяющееся время; оно в Небе. Небо и Время у китайцев не созданы. В древнеегипетской религии восприятие времени сходно с китайским. Здесь тоже хотят сохранить и увековечить реальную жизнь человека. Отсюда практика бальзамирования. Временная статика древних египтян зафиксирована в произведениях египетского искусства. Вещи текут, но остается их пластическая и архитектоническая форма. Пирамиды -- знак этой геометрической и пластической победы. Ощущение времени как настоящего впервые появляется в греческой мифологией. «Тут длительность, но без индийской безнадежности и гибели, постоянство, но без китайского оцепенения, ожидание будущего, но без ветхозаветного игнорирования природного процесса. Здесь вечное и временное сливаются в одно цельное настоящее, причем они не приносятся в жертву друг другу, но остаются в своей свободе и нетронутости» (Лосев А. Ф. Диалектика Мифа // Миф -- Число -- Сущность. -- М.: Мысль, 1994).

Бесспорным фактом является невозможность переносить новоевропейское физическое понимание времени на тексты древних (да и современных) религий и мифологических систем, так как понимание и переживание времени древними принципиально отличается от современного.