Воспоминание и реминисценция
Автори: Делия Стейнберг Гусман
Воспоминание и реминисценция – два аспекта темы, которую мы будем сегодня рассматривать. Они не противоречат друг другу, поскольку и в том, и в другом случае речь идет об одной и той же составляющей человеческого сознания – о памяти. Таким образом, мы рассмотрим два вида памяти, о чем говорит название этой статьи. Нас не устраивает беседа о памяти в общем, мы должны уточнить, что есть разные формы памяти: одна, может быть, более конкретная, более распространенная, более повседневная – «воспоминание», и другая, более тонкая, которую труднее определить, – «реминисценция». Обе они представляют собой память, которая, в итоге, для одних является удивительной способностью и истинным благословением, для других –проклятием, от которого они готовы бежать куда бы то ни было, для третьих – чем-то неинтересным, а для философов это, наверное, самое привлекательное, что есть в человеке. Память охватывает все области без исключения: мы встречаемся с ней и в эмоциональном, и в ментальном мире, включая высоты нашего духовного мира.
Воспоминание – это способность, благодаря которой мы переносим в наше сегодняшнее сознание то, что случилось в прошлом, но вдруг стало ясным и понятным, ожило. Она словно бы дает нам возможность заново пережить то, что было, но без необходимости повторять обстоятельства, потому что эта функция нашей психики позволяет нам переделать сценарий.
Зададимся вопросом: кто собрал этот опыт и перенес его в настоящее? Другими словами, какая часть нас самих обладает способностью собирать опыт прошлого, сохранять его и в нужный момент снова актуализировать? Интересно, как можно ответить на эти вопросы. Рассмотрим некоторые ответы.
Для традиционной философии – и психология этого не отвергает – человек, хотя и представляет собой функциональное единство, не является только физическим телом. В общих чертах, одна наша часть – это материальная личность, маска, кожура, если хотите, то, посредством чего человек появляется в мире, то есть наше тело, бóльшая часть эмоций и рациональный ум. Кроме того, есть еще духовная часть, где материя уже не играет роли и где составляющие элементы чрезвычайно тонки; сюда можно было бы отнести мысли, полностью лишенные эгоизма, чистый разум, в котором, как говорил Кант, размышление есть интуиция, способная улавливать вещи со скоростью света, и огромная воля, позволяющая нам быть, а не просто существовать.
Итак, традиционная философия выделяет в человеке два аспекта: это персона, то есть материальная часть, и высший элемент, индивид, «неделимый» – единое, духовное в человеке, то, что существует вечно.
Наше физическое тело обладает памятью – ведь оно многое запоминает, – в психологии этот вид памяти называется навыком. Просто поразительно, насколько хорошо эта память развивается, как хорошо в ней усваивается и закрепляется новое. Таким образом, самая плотная наша часть имеет свою, особенную форму памяти.
Когда говорят о памяти, обычно подразумевают память психологическую, которую мы и объясняем, в другом аспекте: как способность запоминать эмоции, чувства, мысли, идеи и в целом, все, что имет отношение к миру нашей психики. Здесь мы переходим от памяти-навыка к психологической памяти, более тонкой. И, как ни парадоксально, оказывается, что она гораздо менее прочная и устойчивая, чем память низшего, более плотного тела. Как правило, мы можем восстановить в памяти какое-то эмоциональное состояние, но есть еще много других эмоций, в которых мы просто тонем. Бывает, что мы способны в нужный момент ухватить идею, а иногда нам это трудно, потому что нет навыка, нет его прочности и силы. Память оказывается еще слабее, когда мы заходим в область духа, индивидуума, неделимого существа; там воспоминания становятся еще более расплывчатыми. У нас есть опыт, но мы не можем его конкретизировать. Этот тип памяти Платон и многие другие философы (до и после него) называли «реминисценцией». Это не воспоминание: в ней нет ни силы и тяжести привычек, ни отчетливости чувств или мыслей, которые мы могли бы конкретизировать. Реминисценция неуловима, словно облачко, и чем больше мы стремимся его поймать, тем быстрее оно от нас ускользает.
Память тела и память духа
Таким образом, мы определяем память как сознательное использование в нужный момент всего опыта, которым обладает персона, или маска, а реминисценцией называем актуализацию того опыта, которым обладает наше высшее Я. На физическом, эмоциональном и ментальном планах воспоминания отчетливы, на них можно сосредоточить внимание. Для реминисценций духовного плана характерна расплывчатость. Отчетливое – это воспоминания, едва различимое – реминисценция.
Но это не единственное различие, существующее между воспоминанием и реминисценцией. Важнейший фактор – время, потому что материя и дух не равнозначны по отношению ко времени, они не одновременно возникают и не исчезают в одно и то же мгновение. Поэтому возникает вопрос: с какого момента мы накапливаем опыт? Но на него нельзя ответить, если не принять во внимание, хотя бы частично, доктрину перевоплощения.
Для нашей темы как таковая теория перевоплощения со всеми «за» и «против» – не главное. Но нам важно понять, что есть нечто непрекращающееся и реинкарнирующее – дух, который существует всегда, и есть тела, которые изнашиваются; и дух облачается в них, как в одежду, согласно его различным потребностям. Дух непрерывен, для него не существует времени, а есть только вечность. Иногда он воплощается на Земле, в теле, а иногда его нет на Земле, и у него нет тела, потому что в нем нет необходимости; дух изнашивает одно тело и воплощается в другое. Важно не облачение, а тот, кто его надевает. Нечто подобное имеет место и на физическом плане: важна не одежда, а то, что находится под ней. Важным является внутреннее, сущностное.
Если мы говорим о теле, являющемся последним облачением, которое использует дух, тогда это тело (личность) с психикой и разумом имеет свежую память о том, что относится к этому воплощению, к этой жизни. Весь опыт собран сейчас, за последние прожитые годы. Хотя речь идет о новом, недавнем опыте, нельзя забывать, что память тела несет в себе всю силу инстинктов рода, эволюционный опыт человечества в целом (что ему тоже помогает), а кроме того и индивидуальную эволюцию человека, потому что каждый накапливает свой опыт в соответствии со своим состоянием, усваивает его и запоминает. В общем, можно сказать, что личность молода, даже если ей шестьдесят или восемьдесят лет, ведь по отношению к вечности это миг.
Дух тоже запоминает. Вечный и неизменный он постоянно накапливает опыт и в этом, и в другом мире. Но есть одна трудность: не обладая достаточно пробужденным сознанием, мы понимаем собранный нами опыт рационально. Наше сознание собирает (воспринимает) все, что мы переживаем как личность, но не собирает явственно то, что переживает дух. Мы хорошо запоминаем лишь то, что привлекло наше внимание, а его привлекает то, что нас интересует. Мы достаточно просты. Наше внимание обращено на холод, тепло, боль, голод, усталость, раздражение, работу или деньги. Круг внимания очень ограничен или, по крайней мере, специфичен – личность и материальные обстоятельства нашей жизни. Здесь все понятно: тут живут воспоминания и тут пролегают границы нашей памяти. Возникает вопрос: если человек действительно вечен, если дух сопровождает его через все времена и воплощается много раз, почему же нам так трудно обратиться к памяти об этом прошлом?
Трудно это потому, что существует два вида памяти – воспоминания и реминисценция. Воспоминания связаны с тем, что мы переживаем в настоящее время, и охватывают то, что нас интересует и привлекает наше внимание. Реминисценция – это память души. Но если душа спит, она мало что замечает, а если мало замечает, то еще меньше запоминает.
Платон указывает на то, что в душе есть сила, импульс, ностальгия, тоска по вещам, которым мы не можем дать определения, но чувствуем. Наверное, каждому из нас иногда доводилось, проходя по новым дорогам, испытать ощущение, что мы здесь не впервые. Или в разговоре с другом внезапно почувствовать, что это когда-то уже говорилось. Или, стоя на берегу моря, с удивлением открыть, что этот пейзаж нам знаком. Такие вещи необъяснимы, потому что мы не понимаем, как это происходит.
Реминисценция
Но бывают еще и другие реминисценции, более сильные. Все мы иногда думаем о смерти и миримся, с ней, хотя эти мысли нам и не нравятся. Если бы можно было ее избежать, прогнать от себя, зачеркнуть, мы сделали бы это, потому что в глубине души есть реминисценция вечности, которая не позволяет принять идею смерти полностью. Нечто в нас постоянно кричит: «Смерть существует, но я не умру». Частичка нас самих, которая не приемлет смерть, – это бессмертное в нас, то, помнит и знает, что будет жить вечно.
Итак, мы как бы распяты между конкретными воспоминаниями, которые нас не слишком беспокоят, и реминисценциями, которые время от времени вызывают у нас потрясение, словно бы заставляя нас осознать нечто большее.
Великий философ прошлого века Елена Петровна Блаватская считала, что воспоминание и реминисценция коренным образом отличаются. Память-воспоминание в лучшем случае предполагает наличие хорошо функционирующего головного мозга, и тогда мы имеем или можем иметь хорошую практическую память и сопутствующие ей воспоминания. Но реминисценции – это нечто большее, нечто гораздо более тонкое; это интуитивное восприятие, не имеющее ничего общего с физическим мозгом, в котором даже нет центров, чтобы регистрировать реминисценцию.
ЕПБ говорит, что эти интуитивные восприятия приходят не из нашего физического опыта, а из опыта духовного, который всегда с нами. Эти реминисценции принимают самые разные формы, порой проявляясь как видения, а иногда – как необычайная интуиция, вдохновляющая художников. В состоянии вдохновения художнику все совершенно ясно, он видит все с поразительной отчетливостью, будь то звуки, образы, цвета или формы. Он это видит, чувствует, имеет перед собой, хотя и не в силах объяснить, как это происходит. И все это должно где-то находиться, оно не может приходить ниоткуда. Это и есть богатейший опыт, который душа собирала и хранила на протяжении веков, и в нужный момент, словно через окно из высшего мира, этот опыт возвращается и осеняет нас.
Как исследователь, ЕПБ восстановила древнейшие восточные тексты, перевела их для западного читателя, включив в свою работу «Голос Безмолвия». В нем содержатся напутствия человеку, который хочет расти, учиться, хочет идти по Пути, и здесь мы находим удивительный совет, имеющий отношение к памяти: «Не смотри назад, сотри воспоминания о прошлом опыте». Стирается не опыт, а только воспоминания, обстоятельства. Воспоминания подобны посоху, необходимый на каком-то участке дороги, а потом он больше не нужен.
Опыт необходим, он служит подтверждением сделанного. Поэтому личность – маска, наше облачение в этом мире, – накапливает воспоминания и страдает из-за них. Будучи не в состоянии отделить себя от воспоминаний, персона, обращаясь к ним, снова и снова испытывает страдания. В отличие от персоны, дух, высшее Я, хранит не воспоминания, а только опыт. Воспоминания подпитываются конкретным опытом, в то время как реминисценция – его квинтэссенцией.
Раймонд Луллий, великий философ Средневековья, говорил о трех человеческих способностях, о трех высших качествах, как о трех девушках, которых зовут Память, Ум и Воля. Первая запоминает то, что думает вторая и хочет третья. Вторая думает о том, что вспоминает первая, третья же хочет того, о чем думает вторая и вспоминает первая. Это означает, что они пребывают в абсолютном согласии: память как ментальная способность, ум как высшая интуиция, разрушающая все преграды, и воля как корень существования. Эти три элемента действуют в человеке согласованно; сама по себе память ничему не служит. И мы можем добавить, что за пределами памяти ум и воля, или интуиция и воля, способствуют реминисценции. Они помогают вспомнить, вернуть те элементы, которые хранятся в потаенных уголках нашего Я и которые, хотя и скрытые от нас, не перестают оставаться нашими.
Другой великий философ Джордано Бруно выдвигал идею революции, заключающейся в появлении нового человека, что достигается на основе более сильной памяти как реминисценции высших идей, главных архетипов, и на основе воображения, объединяет мир материальных элементов и мир духовных элементов. Воображение отражает высшее и передает его на нижние планы, память вспоминает высшее и передает его вниз. Это и было революцией Джордано Бруно.
Работа с памятью и воображением
От Джордано Бруно нас отделяет несколько веков, а потому особенно интересно присоединиться к этой революции. Развивая свою память или, другими словами, свое умение жить, мы не проходим по жизни, как ветер, а собираем опыт и не боимся его ассимилировать, обогащаясь всем, что нас интересует. И это мы называем умением жить, помнить, не повторяя постоянно одних и тех же ошибок; надо отбросить фразу о том, что человек – это единственное животное, которое спотыкается об один и тот же камень не дважды, а тысячу раз. Если у нас есть память, то, раз споткнувшись, мы больше не должны этого допускать. Это и будет расширением нашей памяти здесь и сейчас.
Нам нужно развивать и свое воображение, потому что это инструмент, позволяющий нам создавать, творить. Если говоря о памяти, мы сказали «уметь жить», то здесь надо сказать «уметь творить». Иметь воображение не означает потеряться в лабиринтах фантазий, предаваясь которым, мы стремимся спрятаться от жизни вместо того, чтобы встретиться с ней. Воображение – это зеркало, это способность улавливать высшие образы и сила, умение сделать так, чтобы эти высокие образы стали реальностью в нашем мире. Работа с образами превращает всех нас в художников, а быть художником для каждого из нас – это формировать себя самого.
Воображение помогает нам улавливать самые высокие идеи. С его помощью, на основе чистых и благородных элементов, мы можем воспитывать чистых и благородных людей, потому что у нас есть идея, образ, архетип, и мы, как подлинные художники, воспроизводим его сейчас в самих себе. И это не только расширение памяти и воображения, но и понимание того, какое большое значение имеют наши реминисценции, восприятие их как безмолвного сигнала из мира, который существует и сегодня, из мира, который всегда есть и будет, из мира, частью которого мы являемся. В реминисценциях реально присутствует та наша часть, которая не приемлет смерть, будучи вечной. То, что прежде могло казаться нам неинтересным, абсурдным или не вызывающим никаких чувств, вдруг обретает яркость, смысл, вызывает интерес, и мы уже знаем, почему и для чего делаем то, что делаем. В общем, наша революция будет заключаться в том, чтобы научиться жить благодаря памяти, чтобы научиться творить благодаря воображению, чтобы суметь Быть.
Также надо вспомнить одно древнюю истину, с помощью которой мудрецы Востока объясняли, что такое память. Они говорили, что память – это атрибут верности самому себе. Человек, верный самому себе, который вспоминает, познает и формирует себя, имеет память. Они говорили, что такой человек и не скажет с абсолютной точностью, кто он. Но он может сказать нечто очень важное для нас, что поможет нам сделать первый, уверенный шаг по Пути Эволюции, – «Я ЕСТЬ!».
Источник изображений: Engin Akyurt: Pexels, Dominika Roseclay: Pexels